О скандальном законе «О ликвидации ООПТ» и его особенностях, о продовольственной политике в регионе DEITA.RU рассказал заместитель председателя комитета Законодательного Собрания Приморского края по продовольственной политике и природопользованию Александр Тютерев.
–Давайте начнем с последних громких краевых законов. В июле был принят закон о так называемые ООПТ. Теперь краевые органы исполнительной власти могут изменять и ликвидировать данные охраняемые территории. Как вы считаете, принятое решение в данном виде является верным шагом депутатов?
– Будем точны. В июле 2019 года депутатами во втором и третьем чтении принят Закон Приморского края «О внесении изменений в закон Приморского края «Об особо охраняемых природных территориях Приморского края». Изменения в Закон вызваны тем, что в нем действительно не прописана процедура изменения границ особо охраняемых природных территорий и процедура возможного изменения их статуса. Комитетом по продовольственной политике и природопользованию проанализированы аналогичные Законы в десятках субъектов Российской Федерации. Практически во всех эта процедура прописана двумя абзацами по две-три строки, суть которых сводится к следующему: процедура ликвидации ООПТ аналогична процедуре ее создания. Мы же стремились прописать такую процедуру, если необходимость в ней возникнет, предельно прозрачной, открытой, с учетом мнений и рекомендаций всех заинтересованных сторон. Достаточно сказать, что таблица поправок к проекту закона заняла 18 листов. Депутатов обвиняют в том, что в законе не прописан порядок учета мнения общественности, научного сообщества и т.п. Но ведь это не правда. Иногда создается впечатление, что «борцы» даже не читали Закон. Это подтверждается и тем, что я разговаривал, перед принятием Закона во втором и третьем чтении, с некоторыми пикетирующими здание администрации края людьми и не услышал от них вразумительный ответ на вопрос: против каких конкретно положений Закона они выступают?
Почему никто не заметил, что в Законе прописано принципиально новое положение о восстановлении ООПТ. Приведу его полностью: «В случае возможности восстановления природного комплекса или объекта, а также его особого природоохранного, научного, культурного, эстетического, рекреационного и оздоровительного значения, органы и учреждения, уполномоченные на управление особо охраняемыми природными территориями краевого значения, организовывают проведение необходимых мероприятий по функционированию и обеспечению режима особой охраны в соответствии с целями создания особо охраняемой природной территории краевого значения».
Мне кажется, что здесь суть проблемы не в самом Законе, а в его неукоснительном исполнении. Вот к чему должно быть направлено пристальное внимание надзирающих органов, научного сообщества и общественности.
– Хотелось бы с Вами поговорить о «хлебе насущном», о продуктах питания и сельском хозяйстве в целом. В Приморье несколько лет уже работает так называемый ТОР «Михайловский», где реализуются разные аграрные проекты. Однако каждый год там возникают все возможные трудности. В прошлые годы местные жители жаловались на вонь, в начале года предприятия попали под ящур, сейчас потихоньку наступает африканская чума. Основное количество мясо приморцы производят на подсобных хозяйствах, как вы считаете, в связи с этим насколько необходимы нам еще режимы ТОР и СПВ?
– Режимы ТОР и СПВ краю необходимы. В силу различных причин – особенностей развития инфраструктуры и территории края, численности населения, ошибок, просчетов руководства края и не правильного вектора развития, чрезмерной амбициозности и неспособности реализовать отдельные громкие и высокозатратные проекты (чего стоит история с Хаяттами) и т.п.,- мы не являемся особо притягательной территорией для инвесторов. А вот что происходит на самих территориях ТОРов и СПВ, особенно связанных с сельским хозяйством – это отдельная история. Вы правы, там есть серьезнейшие проблемы, как в организации самого производства, так и экологические.
Наверное, мой взгляд на эти проблемы кому-то не понравится, но я считаю, что выбранный путь развития сельского хозяйства края, ошибочен. Чтобы развивать сельское хозяйство и сохранить село, нам нужно идти не по пути поддержки огромных агрохолдингов, а по пути всемерной поддержки крестьянско-фермерских хозяйств и сельхозкооперации.
Давайте рассмотрим коротко плюсы и минусы. Для начала посмотрим на работу агрохолдингов. Во-первых, содержание на ограниченной территории огромного поголовья животных возможно лишь при использовании антибиотиков. Это, в том числе, гормоны роста, без которых животноводство не даст доходов аграрным олигархам. Но антибиотики ведь никуда не пропадают из конечного продукта, и мы их употребляем в пищу. А это уже проблемы, как для медицины, так и для каждого человека. Во-вторых, огромная экологическая нагрузка и минимальная экономическая и социальная польза для территорий. Это то, о чем Вы спрашивали: как жить людям рядом с такими мегафермами? Как происходит переработка и утилизация отходов производства? Даже если минимизирован ущерб природе, он же все равно есть! Что получили территории от этих сельхозмонстров в социальном развитии? И если мне кто-либо скажет, что все эти проблемы решены – не поверю! В-третьих, решили ли агрохолдинги проблему безработицы, повышения уровня и качества жизни на селе? Нет! Да и задач таких перед собой не ставят. Главное – прибыль в карманы избранных.
Что же касается крестьянско-фермерских хозяйств и сельхозкооперативов. Во-первых, сохранение и развитие сел и сельских территорий, рабочие места непосредственно для тех, кто на селе живет. Во-вторых, минимальный ущерб экологии. В третьих, относительно равномерное развитие всей территории и инфраструктуры края, а не только его южной части. Четвертое – это экологически чистое производство. Пятое – прибыль распределяется относительно равномерно между членами КФХ и сельхозкооперативов. Доводов еще много.
Скептикам могу привести цифры, которые мне встретились недавно в СМИ: Ленинградская область – лидер в развитии сельского хозяйства в Северо-Западного федерального округа. По своему потенциалу земельных и людских ресурсов она превосходит Ирландию. Однако 150 тысяч фермеров Ирландии, объединённых в кооперативы, производят в 12 раз больше сельхозпродукции, чем вся Ленинградская область с её крупными агрообъединениями. И, конечно же, сёла и деревни небедной Ленинградской области выглядят нищими и разорёнными в сравнении с сельскими населёнными пунктами Ирландии. Ленинградская область смогла продать за пределы России в 2018 году сельхозпродукции в 76 раз меньше, чем фермеры Ирландии.
Польша, которая уступает Нечерноземью России по земельным и людским ресурсам, смогла организовать два миллиона фермерских хозяйств и войти в тройку лучших стран Европы, с сельскохозяйственной экономикой, по качеству и доступности продовольствия. При этом Польша не потеряла ни одного своего села, ни одной деревни, и поэтому на сельских территориях проживает половина жителей страны.
Может и нам пора осмотреться, сверить курс, пока совсем «не наломали дров».
– Хотелось бы продолжить про сельское хозяйство. Основные предприятия, производящие мясо птицы, в стадии ликвидации. Мясо птицы также производят местные жители. Их поголовье по сравнению с прошлым годом уменьшилось в два раза. Как вы считаете, в чем причина этой ситуации?
– Причины ликвидации предприятий, производящих мясо птицы, в том числе, на поверхности. Если мне скажут, что эти предприятия созданы для обеспечения счастья и благоденствия жителей края – улыбнусь. Любое предприятие создается для получения прибыли и ее распределения. Внутрирыночные законы ведут к конкуренции, хотелось бы, чтобы здоровой, к бесконечной смене собственников и игроков рынка. Иногда удивляешься, видя на прилавках магазинов сельскохозяйственную продукцию из других регионов и даже стран по цене дешевле, чем продукция, произведенная на территории Приморского края. Казалось бы, абсурд. Ан, нет. Ничего случайного на рынке не бывает.
Сам живу в селе. Есть и куры в хозяйстве. У некоторых сельчан есть свиньи, козы, овцы, пасеки, реже КРГ. Возвращаясь к сельхозкооперации, думаю так: небольшая господдержка, налаживание цивилизованного рынка сбыта, достойное и качественное ветеринарное сопровождение, доступные корма – и селяне закрыли бы большую часть потребности внутреннего рынка в продовольствии, а по некоторым позициям вышли бы уверенно и на международный рынок. Например, уникальная продукция пчеловодства Приморского края.
– В прошлом году в Приморье поднимался вопрос о вырубке липы, на сегодняшний день удалось решить вопросы с ее рубкой. Пчеловодам Приморья стало легче и удобней добывать липовый мед?
– Добывать мед, как Вы сказали, всегда нелегко и не просто. Результат работы пчеловода зависит от многих факторов: погоды, силы семей и того, как семьи перезимовали, болезней пчел и эффективности борьбы с ними, медоносов. Приморский мед весь хорош. Но визитной его карточкой является мед липовый. Представители ученого сельхозсообщества сравнивали наш липовый мед с липовым медом, собранном в центральных районах России. И тот и другой – хорош. Но наш обладает такими отдельными качествами, которых нет в меде, собранном в любом другом регионе. Приморская тайга особенна большими массивами липы, что гарантировало высочайшее качество собираемого меда, так как процент собираемого пчелами нектара именно с липы, был высоким. В прежние времена промышленная заготовка липы была запрещена или сильно ограничена. С принятием нового Лесного кодекса заготовка липы приобрела угрожающие для пчеловодства масштабы. Нам говорят, что в целом липы в Приморских лесах много. Но беда в том, что мы в последние годы меряем все по «средней температуре у больных в больнице». Это прямо катастрофа! Ну что мне до того, что мир широк, если у меня тесные ботинки?
Как результат глубокого погружения лично губернатора края Олега Кожемяко в эту проблему, стало внесение в Лесной план так называемых «зон покоя», где занятие пчеловодством является традиционным. В «зонах покоя» запрещена промышленная заготовка липы, за исключением строго оговоренных случаев. К таким территориям в Приморском крае отнесено 1 млн 200 тысяч гектаров леса.
Есть ли нарушения при лесозаготовках? Да, есть. И с ними нужно бороться «всем миром», предоставляя в компетентные органы, депутатам всех уровней факты нарушений при заготовке леса, подтверждая их, желательно, фото и видео материалами.
– В ближайшее время депутаты преступят к рассмотрению законопроекта о бюджете Приморского края, уже сейчас известны на какие меры поддержки будут направлены средства, касающиеся фермеров и сельского хозяйства?
– Наверное, иногда, за громадьем цифр, мы забываем о конкретном человеке. В данном случае о человеке, работающем в сельском хозяйстве. Созданы ли нами условия для комфортной работы на поле, ферме, рынке сельхозуслуг и рынке сельхозпродукции? Уверен, нет! Слышим ли мы сельхозпроизводителей с их проблемами и бедами? Не всегда.
Разве бывает так, что при верстке бюджета кому-то хватает заложенных в проекте бюджета денежных средств? Нет, конечно! Печально, когда утвержденные бюджетом средства к концу финансового года не осваиваются. Ни фермер, ни другой сельхозпроизводитель не должны ходить с протянутой рукой из кабинета в кабинет за различного рода финансовой помощью. Руководители отрасли должны знать, по какому пути пойдет сельское хозяйство в ближайшие годы и на перспективу. Лишь тогда финансы будут стимулировать сельхозпроизводителей. Ведь всем понятно, что рядом с мегафермой нечего делать фермеру, хотя качество его продукта будет выше, экологичнее и вкуснее. Но, себестоимость его будет существенно выше. Помогут фермеру дотации, субсидии и иные программы в данном случае? Сомневаюсь.
– Депутаты рассматривают какие-нибудь варианты для решения вопросов незаконного сбора дикоросов? Имеются ли планы по выводу этого рынка из теневого сектора?
– Для меня пока не понятно, что такое «незаконный сбор дикоросов». Есть краснокнижные дикоросы, например, женьшень. Значит, его сбор не законен и, выкапывая корень, человек понимает, что сознательно нарушает закон! А есть общедоступные дикоросы: ягоды, грибы, шишка и т.п.
Мне кажется, что острие закона, в данном случае, должно быть направлено на «лесных варваров», которые ради кедровой шишки наденут когти или спилят верхушку кедра; на создание цивилизованного рынка в этой области, в том числе поддержки существующих и создании новых заготовительных контор со справедливыми ценами на дикоросы; на детализацию прав и обязанностей контролирующих органов.
Приведет ли к чему-то хорошему запрет? По моему мнению, нет. Пока будет спрос, будет и предложение. Повторюсь: обороту товара в этой сфере нужно придать цивилизованный вид. Не «перекуп» здесь должен «править балом»! Сборщику дикоросов должно быть выгодно собрать, разрешенные к сбору дары тайги, и выручить за это достойные деньги. Ведь порой не от хорошей жизни люди занимаются сбором дикоросов. Это существенная добавка в бюджет многих семей, особенно на селе.
Над этими проблемами нужно задуматься как представителям исполнительной власти, так и депутатскому корпусу.
© 2019 ООО "Мегасофт"
